Привет. Вот и дождались солнца и праздника. Поздравляю. Насчёт пожелания процитирую себя: «Пришла весна, чего же боле я Вам могу ещё желать?..». Надеюсь, что пик обострения пройден, и мир уже больше похож на весёлую песенку А. Райкина: «А вокруг меня прохожие шли на ангелов похожие, улыбалось небо синее, дивно пахла резеда…». Не имею привычки совать свой нос, но уверен, что просто преступно тратить своё время на просмотр картинок чужой жизни, когда своя топчется на месте. Вовсе не потому, что у меня в твоём возрасте не было Интернета, а была общественная работа, которая не только развивала коммуникабельность, но и, благодаря всяким сборам, слётам, учебам и конференциям бросала в гущу событий и помогала познавать мир и делать свою жизнь и судьбу. А потому, что, имея Интернет и владея языками, можно включиться, например, в деятельность каких-нибудь организаций по интересу. Скажем, с мандатом посла доброй воли солидной арабской страны макать народы в глубины ближневосточной музыки. Похожим образом мой старший товарищ по Курчатовскому институту со средними познаниями в языках объездил весь мир с его экзотическими местами в составе какой-то международной организации по развитию науки с лекциями, которые они читали друг другу по очереди в разных местах земного шара, не тратя ни цента собственных средств.
А насчёт музыки было бы любопытно приобщиться к твоим страстям, пришли мне небольшой файл самой «забористой» «арабески», а я в обмен – что-нибудь из креольской музыки. Глядишь – и ансамбль организуем, может – музыкального «монстра» родим. Здесь всё недосуг прослушать дарёный диск с креольской музыкой: в машине только «Наше радио», а дома – некогда, да к тому же вот уже месяц на двух работах работаю.
Я, как писал в прошлом письме, просидел целый вечер у друга, которого года три не видел, крепко выпили, и он смутил меня предложением, от которого трудно было отказаться. В итоге я на два месяца договорился со своим начальством на сокращённый рабочий день и оформился на полставки по наводке друга. А через месяц придётся принимать решение о перемене деятельности при взаимоудовлетворении на новом месте.
А в заключение не могу удержаться от соблазна предложить нехитрый сюжет с попыткой описать «а-рабские» чувства, из которого, если положить его на ту же музыку, получился бы душераздирающий романс:
* * *
В сумраке тонет гарем,
Сфинксы его сторожат,
Лик повелителя нем,
Вежды рабыни дрожат.
Дым от курильниц плывет,
Сея душистую тьму,
Ожили сфинксы и – вот,
Тянутся в синем дыму.
В воздухе трепет разлит,
Душный сгущается чад,
Глухо по мрамору плит
Тяжкие когти стучат.
Никнет в смятенье чело,
Легкий спадает убор.
«Любишь?» – «Люблю!» – тяжело
Властный впивается взор.
Синий колеблется пар,
Свистнула плетка у ног.
«Любишь?» – «Люблю!» – и удар
Нежное тело обжег.
Огненный вихрь пробежал,
В звере забыт человек.
«Любишь?» – «Люблю!» – и кинжал
Рабское чувство пресек…
Кстати, автор – женщина. В декабре отмечалось 140 лет со дня её рождения: Мария Александровна Лохвицкая, старшая сестра Надежды Лохвицкой – великой Тэффи, королевы фельетона, в честь которой учреждена ежегодная премия. Пока.