Приветствую тебя, Андрея творенье! Неисповедимы, как говорится, пути Господни: не прошло и недели, как я держал тебя в руках — теперь эта птичка и далеко и высоко… Прочь, наваждение! Справившись с очередным приступом постотпускной сентиментальности и собрав кое-как свою размякшую в неге дубравского климата личину, спешу поделиться впечатлениями о подаренной книжке. Вопреки известной пословице я заглянул в «зубы» тому «коню» и вот что там увидел:
Незатейливые сюжеты из повседневной, окружающей нас жизни, подкупающие своей непосредственностью и реальностью. Не углубляясь в характеры героев и среду их обитания автор стоит на позиции бесстрастного наблюдателя, не испытывая сопереживания. Конструируя, как Творец, жизненные коллизии, местами даже трагические, автор сознательно или нет представляет нам весьма инфантильный характер своих персонажей, вяло плывущих по течению жизни, оказывающихся, зачастую, жертвами обстоятельств и, по меткому выражению автора, являющихся лишь эпизодами в чьей-то судьбе. Гораздо живее выглядят дети, которые по активности своей жизненной позиции опережают взрослых, побуждают их возвыситься над собой и пересмотреть свои ошибочные решения. С этой точки зрения рассказы о Димке и Мите, об улитке и солнцекарауле мне кажутся лучшими в сборнике.
Для кого эта книга? Она могла бы быть для детей, укрепляя их в реальности служить добрым примером для взрослых, но, вероятно, тяжеловата для их восприятия. Возможно, она предназначена для молодёжи, но кроме сюжетной линии там практически нет никакой нагрузки, например, усилий героев как-то повлиять на ход событий, на свою судьбу, наконец.
Склоняюсь к тому, что эта книга в первую очередь для автора, примеривающего на себе варианты придуманных им сюжетов и определяющего свою роль в жизни, литературе и во внутреннем мире. И, надо отдать ему должное, делает это не без изящества, за которым угадывается будущий мастер, некоторые творения которого уже сейчас проникают в душу, как, например, сюжет об улитке. Автор осенён той необходимой для успеха «шизой» или искрой, которая просматривается в неожиданных извивах развязки, иногда за гранью привычных понятий, как, например, про бегуна Громова, про Наташу в клетке или точку Лагранжа.
В заключение, желаю очаровательному автору обозначить и укрепить свою позицию во внутреннем и внешнем мире, а о том, какая это будет позиция, мы узнаем из следующих произведений. Выразив личное мнение, которое может совсем не совпадать с приговором Истории, мне бы хотелось иметь со временем многотомное собрание твоих сочинений. С уважением: П. К.